Мальчик для битья

В отделе по делам несовершеннолетних РУВД одного из городов России. Фото: Георгий Копытин / ТАСС

Ребенка из приморского детдома, которого журналисты требовали вернуть в семью, родные отдали в новый интернат

Анна Маленко

25 декабря, 2014 10:40

8 мин

Детдомовец из Владивостока Руслан Р., за право которого жить в семье год назад боролись журналисты, и сейчас находится в интернате. «Русская планета» выяснила: ребенка в октябре 2014 года отправили в Уссурийск, в спецшколу им. Тихого для детей с девиантным поведением. Мы долго искали родных Руслана и уговаривали их на интервью. И узнали, что в новое казенное учреждение мальчик поехал с их вынужденного согласия.

«Корни проблемы идут из семьи»

История о неоднократных избиениях Руслана Р. в детском доме во Владивостоке в октябре 2013 года прогремела на весь город: он стал героем сюжета в телепрограмме «Вести. Приморье», журналисты выступали за его возвращение к родным бабушке и дедушке, к истории привлекли прокуратуру. После шумихи, в феврале 2014-го, внука вернули в семью. Как оказалось, ненадолго.

– В эту спецшколу (в Уссурийске — Примеч. РП.) направляют несовершеннолетних правонарушителей, и Руслан попал туда по причине трех случаев воровства: кражи ноутбука, телефона, денег, — комментирует РП главный специалист управления по организации работы комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации Владивостока Александра Крылова. — Откуда у 11-летнего ребенка было пристрастие к присваиванию чужого имущества, сложно сказать однозначно. Я больше склоняюсь к тому, что корни проблемы идут из семьи.

Родного отца у Руслана, можно сказать, не было: с матерью мальчика Еленой они не были женаты и почти не жили вместе. Потом Елена вышла замуж за другого мужчину и уехала из Спасска-Дальнего во Владивосток. В первый класс Руслан почти не ходил: долго болел. Когда пошел в школу, поначалу учился хорошо. А потом начались проблемы дома.

– В это время муж Елены покончил жизнь самоубийством. После этого она ушла в беспросветный запой. Мы с бабушкой забрали Лену и внука к себе, — рассказывает РП дедушка Руслана по материнской линии Владимир Иванович. — Непутевая мамаша появлялась дома редко, а когда приходила, то в таком состоянии, в котором ребенок ее видеть категорически не должен. Я обратился в отдел опеки и попечительства с просьбой воздействовать на Елену. Мне ответили: пишите заявление.

Через некоторое время Елену лишили родительских прав, а Руслана забрали в реабилитационный центр «Парус надежды». Оттуда — в детский дом. Брать его домой деду с бабушкой разрешали только на выходные.

– Во время пребывания Руслана в детском доме… социальным педагогом, психологом, воспитателями проводилась индивидуальная профилактическая работа с Русланом. Контроль над эффективностью проводимой работы осуществлялся директором учреждения и заместителем директора по учебно-воспитательной работе, — сообщается в официальном ответе из аппарата детского омбудсмена в Приморском крае на запрос «Русской планеты».

Именно в детдоме, по мнению бабушки и дедушки, Руслан перестал учиться, начал курить, выпивать, его избивали старшие (факты избиения аппарат уполномоченного по правам ребенка нашему изданию опроверг.) В те же самые дни, когда весь Владивосток узнал его историю, погибла Елена: ее тело нашли в ручье на острове Русском. Дедушка давал интервью журналистам и сам пытался забрать внука к себе.

Ребенок вернулся домой — и принес туда новые привычки. По информации от детского омбудсмена, за 2014 год решением Советского районного суда г. Владивостока Руслана дважды отправляли в Центр временного содержания для малолетних правонарушителей сроком до 30 суток.

– Руслан с детдомовским другом в соседнем дворе нюхали газ. Товарищ убежал, а Руслан потерял сознание, его увидели наши знакомые и сообщили мне и в подразделение по делам несовершеннолетних. Таким образом наш внук оказался в центре для малолетних правонарушителей, — рассказывает дедушка. — Во второй раз он попал в ЦВСМП по причине кражи. Вместе с другими детьми они поехали якобы на море, потом выяснилось, что Руслан украл у соседки телефон и продал его. Ее мать написала заявление в ПДН.

По словам деда, он ни в чем не отказывал внуку: купил велосипед, скейтборд, новый современный ноутбук. А Руслан вынес гаджет из дома и продал за 2 тыс. рублей. Кроме того, как говорит дед, подросток таскал из дома деньги. На что он их тратил, родственники не знают. Ходить в школу после возвращения из детского дома он уже не хотел.

– Утром бабушка его проводит до дверей школы, но уже на первом уроке его нет. Портфель стоит, а Руслана и след простыл. Из школы регулярно поступали жалобы в ПДН. Я ему говорил: «Все равно государство тебя заставит учиться», — а он только рукой махал, не верил.

На суде, где присутствовали сотрудники городской прокуратуры, отдела образования города, дирекция детского дома, Руслан плакал. При всех пообещал, что будет ходить в школу. Ему поверили. Тем не менее, уже через два дня он сбежал с уроков и пошел в кино.

Чувство семьи

Сейчас бабушка и дедушка Руслана, его единственные близкие родственники, уверены, что пребывание в спецшколе для внука — лучший способ исправиться, чтобы потом начать нормальную жизнь в семье.

– Понимаете, у нас было безвыходное положение. Его нужно было изолировать от улицы. Руслан по суду должен там находиться 2 года, но я буду стараться забрать его раньше срока. К тому же, через год за хорошее поведение и оценки ребят отдают на выходные к родственникам. Будем Руслана забирать: для нас очень важно, чтобы он не потерял чувство семьи. Я мечтаю, чтобы внук вернулся домой, учился в обычной школе и радовал нас с бабушкой, — с надеждой говорит дед.

По официальным данным, около 85% российских детдомовцев — дети при живых родителях. При этом, как говорят эксперты по социальному сиротству, перевоспитывать ребенка, разлучая его с семьей, не вполне законно.

– Изъятие ребенка из семьи не имеет и не может иметь никакого отношения к перевоспитанию. Согласно законодательству РФ, эта мера может применяться лишь для защиты ребенка в случае прямой угрозы его жизни и здоровью. В ситуации с Русланом налицо нарушения практики работы органов опеки, которые, вместо того чтобы поддержать кровных родственников, не отдавали им ребенка, не оказывали никакой поддержки, за исключением размещения Руслана в организации для несовершеннолетних, — комментирует РП президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.

По ее словам, ребенок, которого много раз «мотали» из семьи в учреждения, практически гарантированно приобретает расстройство привязанности. Эти психологические проблемы проявляются в поступках, подобных агрессивному поведению Руслана Р.

– Сейчас сложно однозначно сказать, чем обусловлены поступки Руслана. Это могут быть личностные особенности, результат отсутствия воспитания или плоды нестабильного состояния жизни ребенка, когда взрослые чужие люди принимали решения за него: то он в детском доме живет, то у дедушки с бабушкой, то снова в каком-то центре и так далее. Без стабильности и понимания, что происходит с его жизнью, ребенок находится в таком мощнейшем стрессе и состоянии тревоги, что асоциальное поведение — вполне привычная реакция на такие проблемы, — говорит президент фонда. — Сотрудники органов опеки, не являясь специалистами по детской психологии, часто считают, что ребенку все равно, что с ним происходит. Что его можно, как мешок картошки, перевозить с места на место, меняя каждый раз его жизнь, дом, представление о том, кто он, где и чей.

Как отмечает Елена Альшанская, таких историй, как у Руслана, по стране масса. Даже если органы опеки понимают проблемы конкретной семьи, у них нет никаких ресурсов для ее поддержки. Есть формальные меры, такие, как спецшкола. Она не перевоспитает и не исправит ребенка, потерявшего семью и жизненные ориентиры. Единственным «условно положительным» результатом может быть то, что Руслан все-таки научится подчиняться взрослым. Этого и хочет его дедушка.

– Почему «условно» положительным? Как только ребенок покинет жесткую структуру спецшколы, выйдет в мир, где никто не строит его по утрам — он снова, скорее всего, начнет нарушать правила, не имея нормального стабильного детства и уверенности, что он кому-то нужен. Измениться, не меняя саму эту ситуацию, невозможно, — констатирует Альшанская.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе